Рубрика: Охота

Лес вблизи деревни Губин Угол великолепен. Ходить комфортно, комаров почти нет. Грибов навалом, рябчик тоже вполне есть.

На том месте, где весной рябчик бесследно исчез, он всё же оказался в наличии. Весной были опасения, что сойки уничтожили всех рябчиков. Но в этот раз здесь вспорхнул огромный выводок. Добыть, правда, не удалось, так как добрёл до него уже под самый конец охоты, нужно было ехать домой. Зато наелся грибов и снял отличный пейзаж! Фото лесной поляны снято на телефон, качество не очень. Зато видно оранжевые лопушки грибов-лисичек. Погодные условия в этом «лисичковом» лесу наконец позволили реализовать весь потенциал лисичковой грибницы на полную катушку. В прошлом году из-за засухи здесь совсем не было грибов. В этом сезоне остальных грибов всё так же мало. Я набрал суммарно пяток белых и подберёзовиков.

Рюкзак собран.

Этот забавный случай произошёл на весенней охоте на селезня с подсадной уткой. Сидел я в засидке рано утром на берегу реки Лужменки, что впадает в Малую Пудицу. Сидел тихо и незаметно, как и положено, не тревожа окружающую природу, которая, к слову сказать, только просыпалась после долгой зимы.  Вдруг сзади, метрах в двадцати, я услышал приближающееся верещание. Сквозь ветки кустарника я постепенно смог разглядеть двух стремительно бегущих зверьков — енотов. Один, постройнее, поменьше размером, с громкими визгами гнался за другим. По всей видимости – это была семейная ссора  —  разъярённая жена гналась за нашкодившим мужем. Я еле сдерживался, чтобы не расхохотаться! Вдруг, хоть я и был неподвижен,  они оба всё же заметили меня и замерли, а жена замолкла.  Через секунду она беззвучно рванула в обратную сторону, а муж побежал дальше. Так я спас от расправы бедного енота!

Добычи не было. Холод — вальдшнеп не летал совсем. Селезень летал, но мало. Места зато красивые, живописные.

Рюкзак собран.

Вобщем, бобр в ловушку не залетел. Но был вкусный рябчик.

Не так давно сбылась моя глубинная многолетняя охотничья мечта. Суть её заключалась в том, что нужно осенью, с утра, зайти в красивый лес, собрать грибов, добыть пару рябчиков. Затем выйти из леса на широкий простор, на живописный берег красивой реки, развести костёр, пожарить в масле свежесобранные грибы, ощипать рябчиков, промыть их в кристально чистой речной воде, набить их клюквой, обложить тушки белорусским салом, завернуть это всё в фольгу и приготовить на углях костра. Всё это нужно проделывать не теряя сознание от окружающих природных красот. Затем, приготовленное съесть и запить чаем с дымком от костра.

Всё вышесказанное впервые со мной произошло в прошлую субботу на реке Малая Пудица, спустя девять лет охотничьего стажа, в компании друга детства Агафонова Сергея, за что ему выражается огромная благодарность. Всю неделю поливал дождь, а в этот день тучи ненадолго расступились. Рябчика, правда, удалось добыть только одного, но крупного. Ну да в том лесу, хоть и много их, но они крайне хитрые и сидят намертво, так что считай — повезло. Грибы были в-основном Лисички и пару Белых. Вобщем, куда не глянь, везде сопутствовала охотничья удача, а такое, поверьте, бывает почти никогда.

Короче, за сбытие мечт !

[и немедленно выпил]

Долгожданный выезд на весеннюю охоту был намечен на вечер пятницы 16-го апреля. Сама охота планировалась и велась с раннего утра субботы — как положено, до воскресенья. Собирались ехать вдвоём с напарником Кириллом в район деревни Симоново. Уже на подъезде к деревне внезапно оказалось, что асфальтовая дорога была размыта и заблокирована, так что пришлось ехать обратно — к озеру Ченцово. Место стоянки выбрали уже почти в темноте — сильно вдали от озера, городская машина дальше не проедет, хоть это и громадный полноприводный Паджеро Спорт. Температура ночью и утром опускалась до 2-3 градусов. Днём жара. Ночёвка в палатке на пенке, надувном матраце, в спальнике, в одежде (свитер+толстовка+куртка+штаны без термобелья, шапка на голове) — и всё равно холод был собачий. В первую ночь не спал совсем, во вторую дремал и сильно мёрз. Вот и первый вывод этой лабораторной работы: спальник брать зимний, термобельё, нормальную одежду. В мой рюкзак объёмом 45л помещается палатка, кастрюля с аккуратно уложенным в неё патронташом, спальник, доп. одежда, одно чучело, термос (обязательно, т.к. утром горячий чай сразу требуется), сверху — пенка и сетка маскировочная (кстати, так и не пригодилась). Сзади рюкзака крепил стульчик для высиживания селезня и спиннинг для доставания дичи с воды, сбоку — две пустые пятилитровые бутыли под берёзовый сок. Сумка с едой, коньяком и вторым чучелом висит отдельно. Ружьё висит отдельно. Сапоги отдельно. Вид я приобрёл — ну чисто новогодняя ёлка с ружьём наперевес. Следующий вывод: обязательная замена рюкзака минимум на 75 литров. Еды маловато взял — на двоих три банки великолепной белорусской тушёнки, килограмма полтора картошки, пару штук репчатого лука, чеснок, соль, хлеб чёрный. Жрать на природе хочется сильнее, чем в городе. Хорошо, что Кирилл взял макароны. На добычу селезня, при всём при этом, рассчитывать не приходится. Вальдшнеп и даже случайный рябчик на полноценный приём пищи не тянет, а селезень — так его ещё добыть надо. Воду для питья не брал — для этого предусмотрен берёзовый сок в избытке. Но нужна дрель со сверлом 4мм и капельница(19руб в аптеке) — самый передовой способ добычи сока. Набиралось быстро — пять литров за ночь — фонтанировало, можно сказать. После набора нужно обязательно плотно затыкать палочкой отверстие в коре. Не было у меня и кострового оборудования: пилы, костровой треноги или подставки, лопатки для окапывания кострища, сковородки, сухого спирта, горелки газовой — к слову, очень удобная вещь. Всё это было у Кирилла. Топор оказался не нужен. Готовил еду и управлялся со всем этим Кирилл мастерски — великолепно. Настоящий кулинар, фанат пикников и отдыха на природе.

Хорошая охота на весеннего селезня не совпадает по формату с пикником. Либо одно, либо другое. У нас получился пикник. Пришлось бросать чучела прямо в глубокие лужи на полевой дороге рядом с лагерем. Селезень прилетел один раз в семь утра, а я в это время рядом шёл со вторым чучелом. Пока сбросил чучело, пока вскинул ружьё, крупный утак уже взлетел, а я, конечно, промазал. За весь день и за следующее утро налётов селезня больше не было. В очередной раз подтвердилось замеченное мной непреложное правило: природа всегда даст шанс, остальное зависит от охотника. Дичь подадут обязательно — а что ты делал в этот момент — чай из термоса наливал, или наоборот, в кусты ходил — извини, брат.

К счастью для природы, машина не может проехать к хорошим охотничьим угодиям, так что охота привязана к лагерю, либо в лагере всегда должен кто-то сидеть и охранять пока идёт охота на удалении. Именно поэтому, лично мне мечталось о другом — об охоте на селезня с минимумом удобств, вообще без машины, а не о пикнике с блэкджеком и шлюхами с алкоголем и лишь вечерним вальдшнепом. Места надо выбирать глухие, но одновременно с открытым небом и водной гладью, болотистые, живописные. Патронов на вальдшнепа брать минимум десяток «семёрки», да на селезень ещё десяток «пятёрки». Пристрелка — тренировка тоже отнимает патроны. В субботу вечером была хорошая тяга вальдшнепа. На двоих двоих добыли, простите за каламбур. Один спланировал в лес, но я его быстро нашёл — что было большой удачей. Поражённый дробью вальдшнеп зачастую не складывает крылья, падая камнем, а медленно планирует в лес. Если нашёл его в тёмном лесу — удача, если быстро нашёл — удача в квадрате. Каждый, кто искал — знает, как это непросто. Банальная вещь, но всё же скажу следующее. Рассматривая во время ощипывания добытого валька я поражался красоте этой птицы. Её строение резко отличается, скажем, от строения рябчика. Она имеет более плотную как мышечную структуру, так и структуру оперения. Не случайно дробь, как будто отскакивает от неё, не принося ущерба. Изящность её линий восхищает. Кажется, что весной она прилетает из самого ночного космоса, и вообще, может быть, зря она является объектом добычи и у нас, и в Европе. Мало кому известно, особенно, изнеженным защитникам природы, что главные добытчики этой птицы — итальянцы. Да-да, заядлые охотники малюсенькой Италии добывают её кратно больше, чем в громадной России. Зная любовь итальянцев к дизайну это нисколько не удивляет. Ребята понимают толк в красоте.

Ничего не пропадает в природе. Так, я с изумлением заметил, как перья от ощипанного вальдшнепа весело разбирались мелкими лесными птичками для обустройства гнёзд.

На следующий день, в воскресенье, во время готовки добытой дичи, случился на поле пожар. Пришлось вызывать пожарных и экстренно собираться. Когда трава сухая, сушняка навалом, то нет проблем с разведением огня. Недостаток всего этого — вероятность мгновенного пожара. Кто-то ехал на машине по дороге, бросил из окна окурок и занялось. Огнём нам отрезало выезд на шоссе. Однако, с ветром крупно повезло и огненный вал повернул в другую сторону — можно было ничего не делать, не сворачиваться, не бежать. Молниеносно (по моим меркам) прибывший из Кимр пожарный посмотрел с прищуром и шутливо произнёс: «Да, понятно, что вы нас вызвали — жить-то хочется…» Получается, ложный вызов? Тушить ничего не стали, хотя огонь пошёл дальше — туда где из людей никого нет. Сказали — само затухнет. Но кто ж полчаса назад знал куда огонь пойдёт? Короче, так мы дичь и не попробовали. Вот ещё один довод за минимум вещей — возможен быстрый сбор и переход на другое место. А тут мы собирались минут двадцать, не меньше. В целом моя многолетняя мечта о весенней охоте с ночёвкой осуществилась. Не полностью, конечно, ведь наша дичь вечером была съедена домочадцами Кирилла. Но тем и лучше — дегустация жаренного селезня на вертеле ещё впереди!

В очередной раз, приехав в родное охотхозяйство за путёвкой, я поругался с тамошними сотрудницами. Приезд в кимрское охотхозяйство — это путешествие в машине времени лет на двадцать назад, а если мысленно изъять из кабинета два компьютера, то и на все пятьдесят. Основная и единственная цель приезда — заполнение бумажки — заявления. По заполненному заявлению получить два листочка путёвки-лицензии и передать за них бумажные деньги — из рук в руки. В век развития интернет-технологий, повального засилья электронных услуг, всё это вызывает недоумение. Время-то нынче не резиновое. Туда-обратно на машине полтора часа. И это в рабочее время — на выходных там никто не сидит. Полтора часа для середины сезона, а на весеннюю-то 10-дневную охоту там можно просидеть часа два-три в очереди, да плюс дорога. Сегодня, когда даже паспорт можно получить по интернету, уже крайне остро воспринимаешь бессмысленность потраченного таким образом времени. Постепенно, от приезда к приезду, возникает и копится раздражение.

Ну хорошо, оформили. А где охотиться ? Места охоты можно разглядеть на висящей на стене вручную нарисованной контурной карте. Когда-то давно, я был ещё в двух охотхозяйствах — и везде висели эти убогие карандашные карты на стене. Складывается впечатление, что карты эти рисовал пойманный за шкирку много лет назад один и тот же пленный немец. Дотошно, тщательно, но…по памяти. Границы давно не меняются, и можно было бы заказать нормальную спутниковую карту в полиграфии, обошлось бы тысяч в пять рублей, но нет, наша немецкая карандашная карта тут висит тридцать лет — и не надо ничего менять, охотничьи традиции нужно чтить. Да и на бензин денег нет, не то что на всякие, понимаешь, ненужные карты — все итак всё знают.

Мужиков в охотхозяйстве осенью-зимой как обычно на месте нет, в том числе и председателя, так что мучить вопросами-расспросами и умными советами приходится тётушек-сотрудниц.

Вот, выписывают мне путёвку на зайца, лису и прочую пушнину. Ругаться я не люблю, как и любой нормальный человек, но спокойно смотреть на всё это тоже не могу. Задаю наводящие вопросы: «А сколько в нашем охотничьем клубе членов?» — «А вам какое дело ?» — отвечают. Какая глупость, ну, ребёнку ясно, нельзя такие вопросы задавать — это секретная информация. Первое правило охотничьего клуба — никому не рассказывать об охотничьем клубе. Из интернет-публикаций пятилетней давности известно, около тысяча четырёхсот. В это трудно поверить. Сейчас, предполагаю, активных не более трёхсот.

«Тыща!» — отвечает сотрудница.

«А активных сколько ?» — продолжаю.

«В-смысле активных ? — недоумевает. — кто ходит — тот и ходит, а кто не ходит — тот и не ходит». Напомнило попечителя богоугодных заведений из знаменитого Ревизора: «Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет.»

«Ну как же, — возражаю, — а вот, допустим, один ходит на весеннюю охоту, а осеннюю или зимнюю — не ходит. Или наоборот. Так ежели узнать, почему не ходит, причину выявить, предложить что-то, так может он круглый год ходить будет. Авось и деньги на бензин появятся и на новую географическую карту».

Вот пример: я не беру обычно путёвку на пушнину — это зимняя, кто не знает. Цена две тысячи рублей. И вот почему не беру:

Из съедобных объектов добычи разрешён только заяц, а на него чтоб нормально охотится — спецобученная собака нужна. Собака загоняет зайца на охотника, ну а дальше дело техники. Нет, можно и без собаки походить — троплением! Тоже красивая охота, но результат крайне сильно от популяции и погоды зависит — свежий снег должен ночью выпасть, а утром резко перестать — иначе заметёт ночные следы. Сейчас вот вообще снега нет. Температура — если крепкий мороз, то заяц сидит до последнего, если тепло — срывается рано, дальше уверенной дистанции выстрела. Короче, от всего зависит, а больше от везения. В общем, трудовая охота, полная разочерований. Ходить надо много, а при малом количестве зайцев в угодиях результат плачевный. Да и сколько раз можно за зиму выбраться — три-четыре. Скажу так: несколько сезонов честно тропил — так зайца ни разу и не поднял, но, видит бог, был в шаге от него. Одним словом, если заяц вообще тут есть, то с собакой всяко веселее, результативнее. Но откуда же у городского охотника выходного дня такая собака возьмётся ? Вот и выходит, что особого смысла брать путёвку нет, если только вы не хотите просто погулять с ружьём, термосом и фотоаппаратом по зимним угодиям — это красиво и увлекательно само по себе. Но, положа руку на сердце, нам всё же нужен результат — запечённый в духовке заяц. В данном случае охотхозяйство могло бы предложить членам клуба коллективную охоту с собаками в зимнем лесу. Да, за деньги, да не всем. Ну хотя бы позвонили бы — я бы на первый раз отказался, а на второй взвесил бы, поднакопил, прикинул, поговорил с семьёй, да и согласился — интересно же. Но нет, звонят либо из банков — просят взять выгодный им кредит, либо операторы сотовой связи — тоже просят, прямо умоляют, перейти на более выгодный им тариф. Из центра Москвы, возможно из Кремля, только для Москвы и ближайшего Подмосковья, докладывают об открытии нового салона красоты с углублённым изучением английского языка, и это, подумать только, я им ни копейки за это не платил. А я, наивный, всё жду звонка из родного кимрского охотхозяйства, куда я ежегодно плачу членские взносы!

Продолжаем. Из съедобных пушных объектов добычи зимой кроме зайца остаётся только бобр. Правда, в основную путёвку он почему-то не входит, покупается отдельно лицензия — копеечная конечно — шестьдесят рублей. Ну, люди дорогие, а это вообще зачем ? Стесняюсь спросить. Вы сами-то были в своих угодиях? Куда не выйди, если есть хоть какой-никакой водоём, болотце, канава — везде бобровые плотины, заболачивание местности, загаженные ветками речушки и ручейки, пройти невозможно, грибницы погибают. Ну навалом этого бобра у нас! В той же Белоруссии разрешена добыча бобров даже весной. То есть, вечером вместо вальдшнепиной тяги можно «тихо посидеть и послушать» на бобра. Но нет, если предложить такое у нас — на вас посмотрят как на фашиста: «Шутка ли — весной на бобра!» Охотхозяйство само вполне способно решать вопросы регулирования численности объектов животного мира, но нет, зачем, если можно ничего не делать. Пускай всё идёт как идёт. А ведь в данном случае, руководство вообще могло бы отменить плату за добычу бобра, указать где лучше ставить капканы, где лучше высиживать его. И если бы весь кимрский район вдруг встал, зарядился бы и пошёл на бобра, то даже в этом случае его популяции ничто бы не угрожало. А пользы принесли бы природе — предотвратили бы заболачивание, расчистили протоки речушек и так далее. Да ради одного этого некоторые охотники купили бы общую путёвку, приобщились бы к охоте на бобра с капканами, и в результате имели бы в холодильнике ценнейшее мясо. Как известно бобр не болеет ничем, его мясо не нужно проверять в лаборатории, так как питается он исключительно растительной пищей. Это не говоря уже о ценной шкуре и полезной для здоровья бобровой струе, которые можно было бы сдать.

Продолжаем мой пример. Из несъедобной пушнины остаётся — лиса, енотовидная собака, соболёк, куница, белка. Обычно, всё это добывается по большей части из «шкурных» соображений. Мясо может пойти на приваду для той же лисы, енота, волка. Если, например, добыть лису, то это сам по себе позитивный момент, так как она переносчик заразы и поедатель зайцев, которых нам итак мало. Но что с ней делать дальше? Ведь городской, скажем так, поверхностный охотник не будет использовать её мясо для привады, он даже не будет снимать шкуру, так как толком не умеет. Риск. Лиса может болеть бешенством, а для инфицирования достаточно неудачного контакта со слюной. Бешенство практически неизлечимо — это на 99% мучительный летальный исход. То есть работать с тушей нужно аккуратно. В данном случае охотхозяйство могло бы помочь с разумной утилизацией, переработкой. Да и привести её куда надо — не жалко времени потратить. Но нет! Сколько не спрашивал — «Вы добыли, вы и думайте что с ней делать! Нам-то это зачем?» Прекрасно. А мне тогда зачем лишать жизни красивую рыжую лисичку, если я не знаю что с ней делать?! Закопать? Говорят, кабан раскопает. Да и вообще, не по-нашему это как-то.

С оставшимися белками и куницами тоже самое. Да, можно снять шкурку — засолить, так она долго сохранится, но всё равно нужно её потом вести на выделку, если сам не умеешь. Но куда ? Аж в саму Москву. Её можно сдать там же, однако, цена не окупит и расходов на бензин. Не говоря уже о потраченном времени. Охотхозяйство могло бы устроить приём шкурок, пускай даже бесплатный — лишь бы она не пропала в лесу. Могло бы устроить выделку за разумные деньги. Договорились бы с деревенским или фермером, который умеет это делать, если самим лень этим заниматься. Однажды, я обнаружил в лесу тушку куницы, аккуратно висящую на ветке дерева. Её шкурка фантастически искрилась на солнце. То есть, её кто-то добыл, но даже не стал забирать, так как не было смысла с ней возиться. А ведь это было убийство, а не добыча.

Именно по-этому я давно не беру путёвку на пушнину.

Я знаю, где обитают тетерева зимой, и где возможна охота на лунках. Но лицензий на тетерева не дают, об этом даже смешно заикаться.

Бывает и такой пример: берёт охотник комплексную путёвку на весеннюю. Селезень на подсадную (на чучело) — да, ходит. А на вечернюю тягу вальдшнепа не ходит. Почему? Плохо стреляет, попасть не может по летящей цели — подранки, как ножом по сердцу, ну кто это любит ? Конечно, путёвку он уже взял, деньги заплатил, но всей полноты весенней охоты не видит. Ну так в чём проблема? Организовало бы охотхозяйство временное стрельбище в укромном месте, где проблем не будет. В начале сезона желающие охотники централизованно, посетили бы мастер-класс по стрельбе по тарелочкам. Заодно и перезнакомились бы, передали бы опыт, провели с пользой время. Это что, криминал ? Может ли сам охотник пристреляться по тарелочкам накануне весенней тяги? Теоретически может. Но что-то я таких не видел.

Весенний гусь. Ну помилуйте. Гуся нет! А вы что делали, чтобы он приземлялся тут?! Высеивали поля ? Заготавливали скрадки? Ну, перенимайте мировой опыт, как это делают практичные канадцы, например. Опять одно нытьё, опять у них гусь на кислороде прошёл.

Да, всё за отдельную плату, а может даже и бесплатно. Да, не все смогут участвовать. Ну так обзвоните, разузнайте, продумайте, изыщите возможность, прогревайте клиентскую базу, чёрт возьми. Колотитесь! Изучайте технологии продаж, адаптируйте под свои нужды! Но нет! Зачем всё это ? Пёс с вами, охотники, гоните монету, вот вам путёвка, мажьте по вальдшнепу, плодите подранков.

Объяснял я это всё сотрудницам. Приводил примеры с фитнес-клубом. Что, мол, разницы по технике по работе с клиентами нет ни-ка-кой. В хороших фитнес-клубах людей ведут, следят за прогрессом, интересуются их питанием, предлагают миллион акций, скидок и так далее. Короче, держат клиента в тонусе. У вас тут — та же самая база, почему я от вас ни одного звонка за пять лет не увидел?! А они мне: «А нам не надо! Пришёл за путёвкой — хорошо, не пришёл — тоже хорошо, зверь целее будет.» Ага! А как требовать чего-то начинаешь — «у нас денег нет!» Да к вам и ходят только потому что альтернативы толком нет, все охотхозяйства в районе такие же обители скорби, без денег и желания куда-то двигаться. Кто-то заподозрит у меня потребительский подход к охоте, к добыче. Может это и так, а может и нет. Я лишь выступаю за здравый смысл, если такое понятие вообще применимо к охоте и городским охотникам в 21-м веке.

Одна радость — замечаю как растёт популяция рябчика. На сегодня это, наверное, самая любимая и доступная лесная охота для простых охотников. Однако, это происходит отнюдь не по причине участия охотхозяйства в жизни рябчиков. Ведь в том лесу, где я наблюдаю их неуклонный прирост, егерей отродясь не было. Егеря проводят биотехнические мероприятия на поддержание популяции копытного зверя. Всё что относится к крупным копытам, для простого охотника — тайна покрытая мраком. Там либо цены запредельные, либо ты в узком круге ограниченных людей.

Вот так, слово за слово, про лицензию на бобра я и забыл, а возвращаться не захотел. Ну и хорошо, бобёр целее будет!

Дополнение от 20 марта 2021 года.

Прошедшей осенью в Неклюдово видел глухаря, и не одного. Удивляться нечему — места относительно глухие (асфальта уже нет), охотников мало. Вчера в офисе охотхозяйства поинтересовался выдавали ли лицензии на глухаря. Оказывается выдавали — всего было закуплено на сезон 3-5 лицензий, выдавали их владельцам легавых. То есть, заранее обзвонить охотников, узнать может кто на глухаря хочет пойти в грядущем сезоне — охотничья традиция не позволяет.